Рост происходит, чаще всего, немного (или много) через не могу. От боли и многочисленных микроразрывов и мышцы растут, и выносливость развивается, и мы проявляем любовь к другому человеку - давая ему жить свою жизнь, положенную не на наши блага, иметь свои желания, это, вообще говоря, больно (когда мы не самое важное).
Чуть-чуть через не могу - когда то, в чем я нуждаюсь, не дается само, когда то, что кажется правильным, не разделяется безоговорочно, когда то, что комфортно, не дается в руки. Это жестоко, зло, коварно по отношению к отдельному человеку. Я сама чувствую себя в западне, осознавая, скольких неприятных вещей мне, вероятно, не избежать в этой жизни. Но сладкое, пусть и с кем-то обоюдное, жаление себя и друг друга надолго ли облегчат мои страдания? Если другой, мой жалельщик, не возьмет на себя моих сложностей, то ненадолго. Даже если возьмет, но не все, окажется виноват.
Потому что они, злые трудности, никуда не денутся, везде опасность - болезнь, бедность, смерть, чужой контроль и чужое давление, попытки захвата нашего, безостановочно развивающийся мир и технологии, ежедневно стремящиеся оставить нас позади, глупыми и неприспособленными, никому ненужными, без места, без окружения. Страшно невероятно. Но помогают ли мне мои слезы, стенания, крики? Я устану метаться и выдохну ненадолго, но правда в том, что если я не удерживаюсь, если не бегу, не работаю, то все эти опасности никуда не денутся.
Спаситель, которого мы ждем, это память о маме - генетически запрограммированном защитнике для нас. Когда же мы пытаемся заставить, принудить, убедить в необходимости заботиться о нас взрослого человека - это не любовь, не дружба, не партнерство. Любовь - это когда как мать Тереза или доктор Лиза (находят в себе силы облегчить чужие муки). И любовь к себе начинается с этого же - облегчить свои муки по-настоящему, сделать что-то для этого, а не назначать ответственных со стороны, оставляя все как есть.
Донести свою энергию до результата